Горячий_лед
Беременность жен облагораживает мужей, вызывая к жизни все лучшее, что в них есть, ибо раз и навсегда срывает с них маски. Так считает автор, который сам трижды прошел через это испытание.
читать дальше
Мне всегда хотелось, чтобы в нашей семье было много детей. Я укладываюсь в традиционные представления о классическом отце, и увеличение количества детей принципиально на моем быте вряд ли отразится. Классическим отцом является субъект, много работающий, приносящий достаточно материальных благ для поддержания уюта и сохраняющий силы, чтобы сделать раз в неделю ребенку "козу" ("идет коза рогатая за малыми ребятами – забодаю, забодаю"; на последней фразе надо по-доброму прищуриваться и потрясывать головой, чтобы ребенок ощутил юмористический аспект столь аскетического воспитания). При таком подходе естественным является стремление к семерым детям – по количеству дней недели. Конечно, как и любой мужчина, я отношусь к беременности любимой как к некой странной прихоти судьбы. Не то чтобы она была нежеланной, но всегда как-то чуть-чуть не вовремя. Необходимо отслеживать первую реакцию на своем лице при сообщении благой вести и быстро отказаться от существовавших планов на ближайшие пару лет.
Невозможно отделаться от первых страхов потери пальмы первенства и переходящего титула – "центр вселенной". С этим покончено если не навсегда, то уж точно очень надолго. Наверное, у женщин полно страхов и переживаний, относящихся к беременности, но с мужской колокольни им их переносить все же чуть легче, чем нам наши треволнения за своих любимых. Все же женщины как-то при деле – изменения в самочувствии проходят где-то у них, а нам отводится роль понукаемого и обвиняемого во всех бедах наблюдателя. Мужчин, переживающих беременность, можно разделить на несколько типов.
Мерзавцы. Во всем винят женщину, предлагают немедленно все прекратить и, как правило, исчезают из жизни женщины навсегда. Эгоисты. Беременность – это терпимо, если она не разрушает устоявшийся уклад и систему отношений. От них лучше уходить на ранних стадиях беременности, пока сама можешь завязать шнурки. Нормальные мужики – тип вымирающий. Носят на руках, мучаются, что не могут достаточно помочь, пытаются угадать любое желание, но при этом работают раза в два больше, чем обычно, – все же надо хоть где-то отдыхать. У меня трое детей, и я не намерен останавливаться, хотя почему-то все беременности дурно отражались на моем здоровье: это у меня начинало не хватать кальция и крошились зубы. Влияние самочувствия любимой на ваше собственное не вызывает никакого сомнения. При тяжелом токсикозе (для незнающих счастливцев – состояние немедленного желания организма любым способом расстаться с только что поглощенной едой независимо от воли хозяина организма) мужиков пробивает на аппетит, причем голод такой уверенный, что ешь за всю семью. Конечно, неудобства беременности не проявляются сразу. Если нет токсикоза, то даже появляются дополнительные прелести в виде сокращения требований к мерам предосторожности во время плотской любви и увеличением количества дней, когда ничто не мешает предаваться утехам. Но не обольщайтесь – в скором времени вы будете смирять буйство плоти с монашеской стойкостью. Некоторые проблемы возникают в связи со странной убежденностью женщин, что беременность приводит к ежеминутным изменениям. И попробуйте с этим не согласиться. Принудительный осмотр любимого тела становится самым популярным домашним развлечением вплоть до момента, когда любимой начнет казаться, что она не столь прекрасна, как ей того хотелось бы, и осмотр любимого тела становится редкостью. (Хотя, должен признаться, мне это занятие нравится, и после счастливого разрешения беременности идиллия продолжается.) Зато все чаще мы удостаиваемся возможности послушать, припав ухом к животу, чудные звуки детского разгула.
Беременная женщина безумно красива: она начинает светиться изнутри, на ее челе проявляется причастность к величайшему таинству на Земле. Безуспешные попытки приоткрыть завесу мистики рождения и вынашивания Человека воспринимаются как рассказы из жизни обезьян. Это о них нам рассказывали на уроках биологии и в полумерных медицинских изданиях – у людей все иначе. В процессе беременности проявляется божественная составляющая человека. Женщина поднимается над всем бренным миром на высоту, доступную лишь Творцу, – ибо через нее пройдет процесс создания нового человека. Мужчина, не выдержавший испытания беременностью любимой женщины, для меня навсегда теряет право считать себя мужчиной и должен перейти в разряд горилл. Ощущение причастности к ежесекундному процессу созидания заставляет по-иному относиться к окружающему миру. Добавляется еще одно измерение. Жизнь приобретает пугающую многомерность, и все чаще ощущаешь, как мало зависит от тебя, любимого, и все чаще пытаешься упросить Высшие силы: "Пусть все будет нормально!" Служебные неурядицы и тревоги теряют свою остроту по сравнению с жутким страхом негативного исхода беременности. Беременность любимой женщины учит смирению, а роды раскрывают много нового, неведомого и нам самим, в мужских характерах. Мой третий ребенок родился в Штатах, и я ходил с супругой на курсы по подготовке к родам. Это были еженедельные занятия в местной церкви, которые проводила опытная медсестра. Пар десять готовились пройти совместно через испытание родами. Преподносились нереальные секреты для облегчения родов (скажу честно, помочь – не помогает, но как дополнительное времяпрепровождение работает безотказно). И любимую игрушку для жены надо найти, и совместное дыхание освоить, и когда уже пора везти в приемный покой, знаешь назубок... В жизни все проходит чуть иначе. Мне повезло: в Америке никто не выгоняет отцов из родильной палаты. Мало того, их присутствие во время родов является чуть ли не обязательным, так что хотя сам я роды не принял, но наблюдал все до последнего момента. Хорошо, что роды принимал не я, так как в моем случае внимание докторов разделилось поровну между моей супругой и мной: в какой-то момент – от безумного счастья – я выглядел как человек в предынфарктном состоянии. Посудите сами: мое мужское самолюбие находилось под сильнейшим и жесточайшим испытанием. Человек, которого я безумно люблю, лежит в муках и просит, чтобы я сделал "что-нибудь", дабы облегчить страдания, которые я сам и вызвал. А я могу только давать глупейшие советы: "дыши – пых, пых, пых". Поступающие от жены предложения: "Давай уедем отсюда", – вряд ли осуществимы, так как наукой доказано – беременность сама не рассосется! Что делать? (Чернышевскому просьба не беспокоиться.) Мало того, приходят враги – большей частью мужчины – и позволяют себе такое, что хочется их тут же скрутить в бараний рог, а вместо этого приходится еще и благодарить! И когда после завершения процесса выхода ребенка на свет мне дали его на руки, я понял: вот оно – высшее счастье, и чуть с ребеночком не отключился. Ряд моих друзей относятся к родам так же, как и их жены, – мужу там делать нечего! Мотивация проста: зрелище не самое эстетичное, а вдруг он потом к ней и подойти-то не сможет? Эта точка зрения особенно распространена в России, где официальная медицина воспринимает отцов исключительно как разносчиков всякой заразы, и в родильную палату им вход заказан. Я являюсь ярым противником такого подхода, хотя и должен признать, что во время схваток наиболее популярным вопросом, обращенным к себе, стал: "Что же я наделал с живым человеком, что он так страдает? Больше – никогда! Ни при каких обстоятельствах! Ни-ни-ни..." К счастью, эта чушь остается в родильной палате. Момент родов моего ребенка – это самый восхитительный момент в моей жизни. Когда я держал на руках это чудо, которому успели натянуть на голову вязаную шапочку и завернуть в модную пеленку, я ощутил ни с чем не сравнимый взрыв эмоций, острейшее сознание безграничной любви к жене и к этому маленькому существу.
Роды явились самым интимным и объединяющим опытом нашей с женой совместной жизни. Своего рода заветом, на котором строится вся дальнейшая совместная жизнь. Сразу после родов тебя всего пронизывает нескончаемая любовь ко всему человеческому и природе в целом. Агрессия, столь свойственная обыденной жизни, уходит, мир предстает очищенным от налета ежедневного пребывания в нем и начинает поражать вновь увиденными красками бытия. Ради родов стоило жить, дышать, выполнять все прихоти и терпеть изменения в настроении. Это вам не тамагучи – никаких эрзацев, первобытность жизни во всей ее прелести. Беременность любимой женщины заставляет любого мужчину смириться с рядом объективных и обидных выводов:
1. Не все от нас зависит.
2. Даже если дать денег или по шее – все проблемы не решатся.
3. Что бы ни говорили о нас как о пупе земли, беременность – первый сигнал, что это в прошлом, а после родов и вовсе – история.
4. Многое из того, что мы о себе придумали, отпадет как шелуха во время беременности и родов, и наше истинное лицо проявит себя. Нравится оно нам или нет.
5. Если ты не знаешь до беременности, любишь ли ты женщину, не волнуйся – беременность расставит все по своим местам.
6. Прелесть пограничных состояний в том, что быстро забываешь все проблемы, с ними связанные, а плоды остаются надолго.
Я надеюсь, что у меня будет как минимум семь детей, и ни за какие коврижки я из родильной палаты не уйду.
читать дальше
Мне всегда хотелось, чтобы в нашей семье было много детей. Я укладываюсь в традиционные представления о классическом отце, и увеличение количества детей принципиально на моем быте вряд ли отразится. Классическим отцом является субъект, много работающий, приносящий достаточно материальных благ для поддержания уюта и сохраняющий силы, чтобы сделать раз в неделю ребенку "козу" ("идет коза рогатая за малыми ребятами – забодаю, забодаю"; на последней фразе надо по-доброму прищуриваться и потрясывать головой, чтобы ребенок ощутил юмористический аспект столь аскетического воспитания). При таком подходе естественным является стремление к семерым детям – по количеству дней недели. Конечно, как и любой мужчина, я отношусь к беременности любимой как к некой странной прихоти судьбы. Не то чтобы она была нежеланной, но всегда как-то чуть-чуть не вовремя. Необходимо отслеживать первую реакцию на своем лице при сообщении благой вести и быстро отказаться от существовавших планов на ближайшие пару лет.
Невозможно отделаться от первых страхов потери пальмы первенства и переходящего титула – "центр вселенной". С этим покончено если не навсегда, то уж точно очень надолго. Наверное, у женщин полно страхов и переживаний, относящихся к беременности, но с мужской колокольни им их переносить все же чуть легче, чем нам наши треволнения за своих любимых. Все же женщины как-то при деле – изменения в самочувствии проходят где-то у них, а нам отводится роль понукаемого и обвиняемого во всех бедах наблюдателя. Мужчин, переживающих беременность, можно разделить на несколько типов.
Мерзавцы. Во всем винят женщину, предлагают немедленно все прекратить и, как правило, исчезают из жизни женщины навсегда. Эгоисты. Беременность – это терпимо, если она не разрушает устоявшийся уклад и систему отношений. От них лучше уходить на ранних стадиях беременности, пока сама можешь завязать шнурки. Нормальные мужики – тип вымирающий. Носят на руках, мучаются, что не могут достаточно помочь, пытаются угадать любое желание, но при этом работают раза в два больше, чем обычно, – все же надо хоть где-то отдыхать. У меня трое детей, и я не намерен останавливаться, хотя почему-то все беременности дурно отражались на моем здоровье: это у меня начинало не хватать кальция и крошились зубы. Влияние самочувствия любимой на ваше собственное не вызывает никакого сомнения. При тяжелом токсикозе (для незнающих счастливцев – состояние немедленного желания организма любым способом расстаться с только что поглощенной едой независимо от воли хозяина организма) мужиков пробивает на аппетит, причем голод такой уверенный, что ешь за всю семью. Конечно, неудобства беременности не проявляются сразу. Если нет токсикоза, то даже появляются дополнительные прелести в виде сокращения требований к мерам предосторожности во время плотской любви и увеличением количества дней, когда ничто не мешает предаваться утехам. Но не обольщайтесь – в скором времени вы будете смирять буйство плоти с монашеской стойкостью. Некоторые проблемы возникают в связи со странной убежденностью женщин, что беременность приводит к ежеминутным изменениям. И попробуйте с этим не согласиться. Принудительный осмотр любимого тела становится самым популярным домашним развлечением вплоть до момента, когда любимой начнет казаться, что она не столь прекрасна, как ей того хотелось бы, и осмотр любимого тела становится редкостью. (Хотя, должен признаться, мне это занятие нравится, и после счастливого разрешения беременности идиллия продолжается.) Зато все чаще мы удостаиваемся возможности послушать, припав ухом к животу, чудные звуки детского разгула.
Беременная женщина безумно красива: она начинает светиться изнутри, на ее челе проявляется причастность к величайшему таинству на Земле. Безуспешные попытки приоткрыть завесу мистики рождения и вынашивания Человека воспринимаются как рассказы из жизни обезьян. Это о них нам рассказывали на уроках биологии и в полумерных медицинских изданиях – у людей все иначе. В процессе беременности проявляется божественная составляющая человека. Женщина поднимается над всем бренным миром на высоту, доступную лишь Творцу, – ибо через нее пройдет процесс создания нового человека. Мужчина, не выдержавший испытания беременностью любимой женщины, для меня навсегда теряет право считать себя мужчиной и должен перейти в разряд горилл. Ощущение причастности к ежесекундному процессу созидания заставляет по-иному относиться к окружающему миру. Добавляется еще одно измерение. Жизнь приобретает пугающую многомерность, и все чаще ощущаешь, как мало зависит от тебя, любимого, и все чаще пытаешься упросить Высшие силы: "Пусть все будет нормально!" Служебные неурядицы и тревоги теряют свою остроту по сравнению с жутким страхом негативного исхода беременности. Беременность любимой женщины учит смирению, а роды раскрывают много нового, неведомого и нам самим, в мужских характерах. Мой третий ребенок родился в Штатах, и я ходил с супругой на курсы по подготовке к родам. Это были еженедельные занятия в местной церкви, которые проводила опытная медсестра. Пар десять готовились пройти совместно через испытание родами. Преподносились нереальные секреты для облегчения родов (скажу честно, помочь – не помогает, но как дополнительное времяпрепровождение работает безотказно). И любимую игрушку для жены надо найти, и совместное дыхание освоить, и когда уже пора везти в приемный покой, знаешь назубок... В жизни все проходит чуть иначе. Мне повезло: в Америке никто не выгоняет отцов из родильной палаты. Мало того, их присутствие во время родов является чуть ли не обязательным, так что хотя сам я роды не принял, но наблюдал все до последнего момента. Хорошо, что роды принимал не я, так как в моем случае внимание докторов разделилось поровну между моей супругой и мной: в какой-то момент – от безумного счастья – я выглядел как человек в предынфарктном состоянии. Посудите сами: мое мужское самолюбие находилось под сильнейшим и жесточайшим испытанием. Человек, которого я безумно люблю, лежит в муках и просит, чтобы я сделал "что-нибудь", дабы облегчить страдания, которые я сам и вызвал. А я могу только давать глупейшие советы: "дыши – пых, пых, пых". Поступающие от жены предложения: "Давай уедем отсюда", – вряд ли осуществимы, так как наукой доказано – беременность сама не рассосется! Что делать? (Чернышевскому просьба не беспокоиться.) Мало того, приходят враги – большей частью мужчины – и позволяют себе такое, что хочется их тут же скрутить в бараний рог, а вместо этого приходится еще и благодарить! И когда после завершения процесса выхода ребенка на свет мне дали его на руки, я понял: вот оно – высшее счастье, и чуть с ребеночком не отключился. Ряд моих друзей относятся к родам так же, как и их жены, – мужу там делать нечего! Мотивация проста: зрелище не самое эстетичное, а вдруг он потом к ней и подойти-то не сможет? Эта точка зрения особенно распространена в России, где официальная медицина воспринимает отцов исключительно как разносчиков всякой заразы, и в родильную палату им вход заказан. Я являюсь ярым противником такого подхода, хотя и должен признать, что во время схваток наиболее популярным вопросом, обращенным к себе, стал: "Что же я наделал с живым человеком, что он так страдает? Больше – никогда! Ни при каких обстоятельствах! Ни-ни-ни..." К счастью, эта чушь остается в родильной палате. Момент родов моего ребенка – это самый восхитительный момент в моей жизни. Когда я держал на руках это чудо, которому успели натянуть на голову вязаную шапочку и завернуть в модную пеленку, я ощутил ни с чем не сравнимый взрыв эмоций, острейшее сознание безграничной любви к жене и к этому маленькому существу.
Роды явились самым интимным и объединяющим опытом нашей с женой совместной жизни. Своего рода заветом, на котором строится вся дальнейшая совместная жизнь. Сразу после родов тебя всего пронизывает нескончаемая любовь ко всему человеческому и природе в целом. Агрессия, столь свойственная обыденной жизни, уходит, мир предстает очищенным от налета ежедневного пребывания в нем и начинает поражать вновь увиденными красками бытия. Ради родов стоило жить, дышать, выполнять все прихоти и терпеть изменения в настроении. Это вам не тамагучи – никаких эрзацев, первобытность жизни во всей ее прелести. Беременность любимой женщины заставляет любого мужчину смириться с рядом объективных и обидных выводов:
1. Не все от нас зависит.
2. Даже если дать денег или по шее – все проблемы не решатся.
3. Что бы ни говорили о нас как о пупе земли, беременность – первый сигнал, что это в прошлом, а после родов и вовсе – история.
4. Многое из того, что мы о себе придумали, отпадет как шелуха во время беременности и родов, и наше истинное лицо проявит себя. Нравится оно нам или нет.
5. Если ты не знаешь до беременности, любишь ли ты женщину, не волнуйся – беременность расставит все по своим местам.
6. Прелесть пограничных состояний в том, что быстро забываешь все проблемы, с ними связанные, а плоды остаются надолго.
Я надеюсь, что у меня будет как минимум семь детей, и ни за какие коврижки я из родильной палаты не уйду.
Владимир Соловьев
19.01.2007
19.01.2007